Канатоходец - Страница 6

Бармен повернул голову и подошел к нему.

— Желаете чего-нибудь, сэр?

— Всего лишь заплатить за пиво.

Денисон расплатился кучкой мелочи из кармана пиджака и вышел из бара. Заметив в дальнем конце холла табличку с надписью «Гараж», он вышел через боковую дверь, спустился вниз по бетонной лестнице и оказался на подземной автомобильной стоянке. Он сверился с номером на табличке и двинулся вдоль первого ряда автомобилей. Его машина стояла у самого края — большой черный «мерседес». Он открыл дверцу.

Первой вещью, которую он заметил, была кукла, лежавшая на сиденье водителя: странная маленькая вещица, сделанная из грубо обработанного дерева и веревки. Тело куклы было образовано пеньковой веревкой, скрученной в спираль и выпущенной вниз наподобие хвоста. Ног, в сущности, не было, а голова представляла собой гладко отполированный деревянный шарик с острым носиком-колышком. Глаза и кривой рот были нарисованы чернилами, а спутанные волосы состояли из той же пеньковой веревки, раздерганной на отдельные волокна. Маленькая фигурка имела странный и почему-то отталкивающий вид.

Денисон поднял куклу и обнаружил под ней сложенный листок бумаги. Развернув его, он с трудом разобрал корявый почерк: «Ваша Драммен Долли будет ждать вас в Спиральтоппене. Раннее утро, 10 июля».

Он нахмурился. Десятое июля наступит завтра, но где находится Спиральтоппен и кто такая — или что такое — эта Драммен Долли? Он посмотрел на уродливую маленькую куклу. Она лежала на сиденье водителя, словно кто-то специально оставил ее там для Мейрика. Подбросив куклу на ладони, Денисон засунул ее в карман пиджака. Карман неуклюже оттопырился, но какая разница, в конце концов? Это чужой пиджак. Записку Денисон убрал в бумажник.

Машина была совсем новой, спидометр показывал около пятисот километров пробега. Денисон обнаружил несколько скрепленных листков — документация по аренде машины. Судя по записи, Г. Ф. Мейрик взял эту машину пять дней назад — факт абсолютно бесполезный для Денисона. Больше в машине ничего не нашлось.

Денисон запер автомобиль и вышел из гаража через эстакаду, оказавшись на улице с другой стороны отеля. Все было непривычным, начиная с правостороннего движения и кончая незнакомыми надписями и фирменными знаками на вывесках магазинов. Познания Денисона в норвежском языке сводились, по существу, к одному слову — seal, которое, будучи полезным на дружеской вечеринке, вряд ли могло помочь ему в практических вопросах.

Ему требовалась информация, и он нашел информацию в небольшом книжном магазине возле перекрестка. Внутри стоял стенд с картами, из которых он выбрал карту центрального Осло, карту Осло и его пригородов и дорожную карту Южной Норвегии. Прибавив к ним путеводитель по городу, он расплатился за покупку деньгами из толстой пачки норвежской валюты, лежавшей в бумажнике Мейрика. Про себя он решил пересчитать деньги, как только окажется в своем номере.

Он вышел из магазина с намерением вернуться в отель, где можно будет не торопясь изучить карты и сориентироваться. Возле перекрестка он остановился и взглянул на угол здания — туда, где обычно висит табличка с названием улицы. Табличка была на месте: Roald Amundsens Gata.

— Гарри!

Он повернулся к отелю, но кто-то крепко ухватил его за локоть.

— Гарри Мейрик! — в голосе слышался гнев.

Рыжеволосой, зеленоглазой женщине, остановившей его, было на вид около тридцати лет. Весь ее облик выражал негодование: губы были плотно сжаты, на щеках выступили пунцовые пятна.

— Я не привыкла к тому, чтобы меня дурачили, — резко сказала она. — Где вы пропадали все утро?

У Денисона бешено застучало в висках, но он вовремя вспомнил высказывание портье по поводу его голоса.

— Я простудился, — через силу выдавил он. — Я лежал в постели.

— Есть вещь, которая называется телефон, — сердито сказала она. — Его изобрел Александр Грэхэм Белл — не припоминаете такого?

— Я принял снотворное и отключился, — запротестовал Денисон. Какой-то частью рассудка он отметил, что это, возможно, чистая правда. — Кажется, я переборщил с дозой.

Выражение ее лица немного изменилось.

— Голос у вас и впрямь простуженный, — признала она. — Что ж, может быть, я прощу вас, — в ее английском чувствовался легкий американский акцент. — Это обойдется вам в хорошую выпивку, мой дорогой.

— Пойдем в отель, — предложил Денисон.

— Сегодня слишком хороший денек, чтобы сидеть под крышей. Прогуляемся до Studemterlumden, — женщина взмахнула рукой, указывая на разноцветные зонтики и зеленый сад за трамвайной линией.

Покорно следуя за ней через улицу, Денисон чувствовал себя зайцем, загнанным в ловушку, но он понимал, что если хочет разобраться в личности Мейрика, то ему предоставлен шанс, который нельзя упустить. Несколько лет назад на улице к нему подошла женщина, очевидно, знакомая с ним, хотя он не имел ни малейшего представления о том, кто она такая. В разговоре, происходящем в такой ситуации, рано или поздно наступает момент, после которого уже невозможно дать обратный ход и честно признаться, что не знаешь собеседника. В тот раз Денисон с честью вышел из положения, поддерживая бессмысленную беседу в течение получаса, и тепло попрощался со своей спутницей. Он и по сей день не знал, как ее зовут. Он мрачно подумал, что тот случай должен послужить хорошей репетицией для сегодняшнего экзамена.

— Сегодня утром я видела Джека Киддера, — сказала женщина, когда они шли через улицу. — Он спрашивал о вас.

— Как он поживает?